Деловой Монреаль – Новости Канады и Монреаля Монреаль, Квебек, Канада: новости, бизнес-каталог, реклама, объявления
Продолжаем новую рубрику, в которой журналист и писательница Эвелина Азаева размышляет на самые разные темы. Она берет любую букву из русского алфавита (не обязательно по порядку), и делится своим видением о понятии, начинающемся на эту букву. Эвелина, как многим из вас известно, с 2004 года по 2017 издавала в Торонто «Комсомольскую правду в Канаде», а сейчас издает англоязычную газету «York Region Review».
В Канаде любят говорить о своих ценностях. На самом деле, как я заметила, самые большие ценности здесь — время и деньги. Баксы, бабки, бабосы… Со мной произошла смешная история, когда я только прибыла в Канаду. Я, представьте себе, не знала, что в этой стране — свои доллары. Да! Вот обхохочитесь, надорвите пузички, а я — не знала.
Мне было 28 лет, я была наполнена до верхушки самыми разными гуманитарными знаниями, а про канадский доллар как-то не встречалось. Наверное, потому, что валюты у меня в России не было, и я ее курсом не интересовалась. В общем, в аэропорту, чтобы взять тележку, надо было сунуть в автомат доллар, о чем там было написано. Я достала зеленый американский доллар, и увидела — щель для монеты… Я посмотрела снова на доллар, снова на щель… И так раз пять. Задача не укладывалась в голове: вот черным по стальному, по-английски, написано, что надо сунуть доллар. Но как? Не сворачивать же его квадратиком и не впихивать же острым, колющим предметом? Но написано же!..
Я являла собой забавную картину. Русская, превратившаяся в соляной столб. Это заметил служащий, подошел, выхватил из моей руки зеленый доллар и сунул мне «луни». И я выдохнула…
С деньгами в Канаде связано и горькое. Я была свидетелем диккенсовских отношений между работодателями и подчиненными. Свидетелем настоящего рабства этого века. Когда работодатели говорят подчиненным что хотят, угрожают, орут, унижают. Пользуются, не стесняясь. От одного из них, нашего, русскоязычного, я и услышала впервые слово «юзать».
Будучи совершенно российским человеком, я называла его по имени-отчеству, хотя он и сопротивлялся. Но я уважала возраст априори. О боже, каким ребенком я была! Он положил мне зарплату в 500 долларов в месяц, и сказал, чтобы я никуда не ходила просить работу, так как никто мне ее не даст, и я поверила, и работала, как я позже, через много лет посчитала, за $2.50 в час. Он кормил меня принесенной из дома едой, и я считала, что он добрый человек, и была даже благодарна (тем более, что для россиянки, которая пережила девяностые годы, 500 долларов не казались такими уж ужасными). Я приходила рано утром, а поздно вечером уходила с работы. А хозяин бизнеса заботливо говорил: «Зачем тебе уходить? Уже спи тут на диване в офисе».
Говорят, что нас мучают, а мы крепчаем. Неправда. Мы ненавидим. Когда этот бизнесмен помер (от испуга, ему угрожала его же сотрудница, которую
он хотел уволить, и у него случился приступ хронического заболевания), так вот, когда он помер, у меня уже была своя газета, и я не дала соболезнования. И его родственники позвонили мне, совершенно обескураженные — как я могла?
И я ничего им не сказала. Например, что самую жуткую сцену насилия над человеком я видела именно в его офисе. Когда он вызвал меня и другую сотрудницу, и специально при нас унижал более высокого, красивого, талантливого, нравящегося женщинам мужчину. Человека без канадского ста-
туса. А тот извинялся, клялся ему в преданности, и это было так ужасно, что у меня дрожали руки, а у моей смуглолицей коллеги лицо стало белым… По
сути, мы наблюдали изнасилование.
Вот сейчас думаю: и что, утащил ты свои бабосы, нам недоплаченные, в могилу? Нет, ты рано помер, потому что жал из людей последнее, и спираль,
сжимаясь, в какой-то момент разогнулась и дала тебе в лоб. Спираль пришла к тебе в виде такой же как ты сам самодурки, которая плотно закрыла за
собой дверь, и сказала что именно и куда она напишет о тебе, и что проклянет. И ты, суеверный и трусливый, спекся.
Особенно всего гадкого было много тогда, в девяностые-начале двухтысячных, когда в Канаду из бывшего СССР приехала новая волна, замученная ельцинскими реформами, не имеющая опыта жизни за границей — ни своего, ни у предков, наивная, доверчивая. Чаще всего, специалисты с высшим образованием.
Их «юзали», обманывали, намахивали. Им угрожали, им давали оплату труда свернутыми в тонкую трубочку купюрами (расчет такой: ты получаешь трубочку, и не будешь же тут же, перед хозяином бизнеса, разворачивать одну бумажку за другой. Благодаришь и уходишь. А когда разворачиваешь, то видишь, что купюр там меньше, чем должно быть. А ты уже оттуда уехал, или хозяин уже ушел).
Сейчас все куда лучше. Цивилизованнее. Честнее. Мне кажется, потому, что именно эти люди, специалисты с высшим образованием вышли на арену действий, так как они сравнительно молоды и трудоспособны. Они встали в Канаде на ноги, разогнули спины, и дружными рядами пошли. С флагами по улицам…
Они полностью поменяли пейзаж русскоязычных общин. Конечно, и в Канаде — и русскоязычной, и англоязычной, при всем ее капитализме, есть свет-
лое и бескорыстное. Мы все можем вспомнить, как кто-то нам помог, ничего не прося взамен, посоветовал нас как специалистов другим людям, поддержал в трудную минуту. Я помню, как вся торонтская община отдавала свои «баксы, бабки, бабосы» больным людям, собирала тысячи долларов. В сборах средств участвовали и пенсионеры, и одинокие мамы, и многодетные семьи. Община не раз, и очень быстро, и очень жарко откликалась на благотворительные акции. Собирали больному ребенку, а также девушке, с которой за границей на отдыхе случилось несчастье, а также сиротам, у которых мать погибла в автоаварии, и еще 11 ребятишкам в другой провинции, у которых в аварии погибли оба родителя. Собирали для пострадавших от наводнения в Сербии, для детдомов Донбасса. Десятки тысяч долларов!
А еще мне известна история канадца, коренного, верующего англосакса, который подарил свою почку русскому иммигранту. Бесплатно. Из сострадания. Не будучи другом. А просто заметил на улице молодого измученного человека, спросил, узнал, и – отдал. Сейчас оба живы и здоровы.
Люди любят деньги потому, что они приносят удовольствия, и потому, что избавляют от проблем, дают свободу. Это нормально. Но люди нередко отказываются от них в пользу того, что нельзя пощупать, и когда вспоминаешь об этом — легче жить.
Fb: Evelina Azaeva
