Деловой Монреаль – Новости Канады и Монреаля Монреаль, Квебек, Канада: новости, бизнес-каталог, реклама, объявления
Личные впечатления от общения с М.С. Горбачёвым. Давно это было, но было… Из истории слова не выкинешь (хотя, если постараться…
Нет, при встречах мы не целовались, не обнимались, по плечу друг друга не хлопали. Просто я работал переводчиком в одной из далеко не самых малозначительных структур правящей партии, и мне довелось регулярно переводить фильмы высшему кругу, вплоть до переводов фильмов на семейных просмотрах вождей. Поэтому приходилось встречаться, здороваться и даже жать руку (к делу не относится, но это факт: когда переводчик приходил на работу в любую организацию – от министерства до домов культуры, никто ему руку не жал – человек пришёл на работу, каждый занят своим делом, вы часто руку подаёте, скажем, таксисту, преподавателю вашему или продавцу в магазине? Вот-вот, всё нормально, никто про такое и не думает, никто не обижается. Но вожди считали долгом своим пожимать руки всем встречным и поперечным – от уборщиц и буфетчиц, до переводчиков и шофёров. Впрочем, про охранников не знаю, не помню. А как иначе? Партия и народ же едины! Торжественные рукопожатия для нас – “обслуги” выглядели комично, но вожди, по-моему, комизма не примечали.)
Вернёмся к Михаил Сергеичу. Нет, не отношусь к числу его поклонников, не надо меня бить с наскока. Но надо признать, что, в отличие от многих других, с его стороны никогда не замечалось барского отношения.
Первый же сеанс для семьи Горбачёва запомнился. Даже двумя моментами. Во-первых, шеф мой, отправляя меня к нему в резиденцию, попросил посмотреть – “а правда, у него пятно на лбу? А то тут спор вышел, у него или у такого-то (не помню, про кого упомянул)”. Как видим, даже в достаточно близком круге про Горбачёва мало знали. А второй момент более интересен: Переводчику всегда подавали чай со всякими сушками-сухариками, и чай разносила прислуга. Это обычная практика всюду, ничего удивительного.
Но в этом случае прислугу вежливо попросили идти отдыхать, и супруга Горбачова попросила разнести напитки собравшимся с маленьком зале мальчику и девочке лет пяти и восьми (внуки, по-моему, точно не скажу). Мальчик гордо пошёл с подносом сладостей к зрителям, но Раиса Максимовна его остановила: – Сынок, сначала подают гостям, потом своим, у нас кто гость сегодня? Мальчуган задумался, затем показал на меня, сидящего за пультом в глубине зала. Раиса Максимовна улыбнулась и подтвердила, что, мол, правильно, молодец. Мальчик принёс мне сушки, девочка тут же разлила чай. Подала мне первому, после чего сделала мне книксен (!! поразило!!), мама одобрительно обоим кивнула, мне улыбнулась. Вот запомнилось, отметил про себя, что да, новое что-то в общении с этим людом. И никаких чопорных рукопожатий напоказ, молодцы, надо сказать. Это воспоминание осталось как большим плюсом в отношении этой пары. Да понимаю я, что, возможно, так очки и набирали, поняв, как надо действовать, но кто мешал всем остальным так о себе заявлять?
И не только о чае. Пришлось переводить ему и его семье раз десять, а то и больше. Слышал разговоры, споры (не секретные, конечно, хотя допуск у переводчика был, разумеется). И не отрицаю, что это общение в “домашнем кругу” оставило очень положительное впечатление, в сравнении с предыдущими членами Политбюро, где, слушая их беседы, не уставал размышлять – “как подобные балбесы могут руководить страной?”
Более серьёзные моменты: Да, сегодня много говорят о намеренном развале страны, о том, что завели, мол, в пропасть, такую страну развалили.. У меня другое мнение – я всё же вращался среди них, слышал что-то, видел, имел доступ к циркулярам для внутреннего пользования и к новостям, которые в газетах не публиковались.
И все, кто там подвизался, все видели изнутри, как трещит система, как умные эксперты, инструкторы ЦК, секретари понимают, что дело зашло в тупик, что завтра рухнет их личная экономика, после чего их сьедят в очередной интриге, или просто морду набьют (в лучшем случае(.
Глобальная система рухнула, хотя внешне ещё заметно не было. И тогда появился “спаситель”, которого поставили именно на спасение системы. Он до последнего пытался эту разваливающуюся систему удержать.
Вы разве не помните митинги с лозунгом “Горбачев уходи” – до миллиона участников в Москве 10 марта, я сам там был, там на Калининском толпа стояла и на Горького до Моссовета, не помещались на Манежной. И все в унисон: “Горбачев – уходи!”.
Как он до последнего держал Шестую статью Конституции, помните? Как Сахаров ему показывал пачку писем с требованием отмены этой статьи, а он в ответ – “Я вам могу тооже пачку писем показать”. И все поняли, что он имеет ввиду письма в поддержку КПСС. Сомнений ни у кого не было, исходя из обстановки, из того, как это было сказано и в какой момент. А после окончания процесса Горбачёв вдруг сказал, что “я имел ввиду, что у меня тоже много писем с требованием отменить статью”, а кто ж ему мешал так пояснить, что его неверно поняли, тут же, или через день? Какого хм… он ещё месяца два бился за сохранение этой статьи, забивая ногами любую инциативу по её отмене? Пока страна уже не покатилась под откос окончательно. И поверьте, сотрудники верхушки тогда уже всё понимали, знали, что удержать невозможно, что каждый день промедления подтачивает всю страну. И даже не боялись требовать отмены этой статьи. И что, он к ним прислушался? И что, он пояснил причины упорства в отстаивании статьи? Да ни в жисть.
И так было всегда и во всём. Он всегда выступал обтекаемо – и вашим, и нашим. Хитро! Потом всегда оправдаться можно. Лавировал? Ну, да, дипломатия. Но пока страна чуть не свалилась в пропасть в ходе борьбы за отмену статьи, он же всеми силами держал положение. Неужели забыли? И так по каждому вопросу.
Мне и тогда казалось, и сегодня так считаю, что весь процесс шёл не благодаря ему, а вопреки. Его-то поставили, как политика, который может спасти систему, и не его заслуга, что он провалил дело и развалил всё, что можно было развалить.
Кстати, поверьте, все переводчики очень не любили Горбачёва переводить. Все отнекивались, отказывались, по мере возможности. Наш шеф ставил переводчика на перевод его речей в наказание: мол, ты вчера на дежурство опоздал, будешь знать (хотя официально никак, конечно, не подчеркивал, что речь о наказании).
А почему? А потому что в переводе ты уже никак не сохранишь двойной смысл, где как обернешь, так и выйдет. Он-то говорит так, что никто ничего понять не может и каждый истолковывает, как ему нравится. Но ты-то этот двоякий смысл в переводе донести не можешь. И ты всегда виноватым выйдешь, если потом окажется, что он “не то имел ввиду”.
В принципе, сваливание вины на переводчика объяснимо и понятно (ляпнул переговорщик чушь, переводчик перевёл, оказалось, что оратор ляпнул чушь, тогда свалили вину на переводчика, мол, это не мы, это он). Там понятно всем, что ты мальчик для битья, ты не обижаешься, это правильно, чтоб страну не подставлять, так везде и всюду. Но Горбачёв всегда ерунду нёс специально, чтоб и вашим, и нашим (на деле получалось, ни вашим, ни нашим).
Ещё раз сказу, что в 1984-1986 годах мне пришлось читать отчеты ежедневные по стране – не целенаправленно, а, скорее, то, попадалось под руку. Там ужас был – реальная экономика рушилась полностью. Статистика показывала, что, скажем, число пожаров, связанных с технологией, возрастает в несколько раз в год, потому что всё развалено, замены нет, а если есть, то качество ужасное, никто не хочет серьезно работать и т.д. Они всё это видели, видели, как молодежь злеет на глазах, как автобус городской опоздал на полчаса, толпа пошла пешком, увеличиваясь и крича лозунги – “долой КПСС”, двух милиционеров, пытавшихся остановить толпу, избили (причем они просто пытались толпу с проезжего пути свернуть, а не против лозунгов выступали – это было подчеркнуто в донесении) – это зима с 84 на 85 год, до Горбачева, в Медведково, в Москве. На юге (Ростов? не помню) на центральном телеграфе кто-то оставил бумагу с надписью “Долой КПСС”, при попытке какого-то военного не снять бумагу, а просто проверить, приклеена ли она, его толпа стала бить, а он кричал – “братцы, я же не против призыва, я просто проверял, приклеена или нет” И т.д.
Всё это – и многое другое – они видели лучше всех. И поставили Горбачёва. То ли, чтобы спас. То ли, чтоб было, кого винить после развала. Но не поставили умного мужика, который хотя бы попытался всё наладить или клапан открыть. А потом мне говорят – “Горабчев принёс свободу”.
Тогда вот ещё случай вспомнил, это я читал в отчёте и слышал от автора совершенно секретного отчёта. Меня попросили ему помочь с переводом ряда материалов, а был он зав. отделом науки ЦК одной республики. (Имя помню, называть не буду). Так вот, он мне во время перерыва дал почитать свой отчёт. Читал я бумагу, и даже у меня, человека, который работал там, глаза на лоб лезли: он с цифрами показал, что “первичное распределение капитала в теневой экономике южных республик закончилось. Этой прослойке очень тесно в существующих рамках. Они не могут вкладывать в экономику других регионов СССР в широких масштабах, они не могут легализовать свои доходы, не могут ездить в другие страны без ограничений, не могут заняться политикой, они под пятой нынешней партвласти, которая требует своего и т.д. и т.п. Мы на грани их перехода в наступление, вплоть до применения ими оружия, а народ пойдет за ними, потому что народу тоже всё это надоело, он же видит всё. И человек давал рекомендации – срочные реформы на всёх уровнях, иначе бойня. Это было весной 1985 года, не помню, был ли уже апрельский пленум или нет, но это не важно в этом случае. Горбачёв этот отчёт читал (или видел только, откуда мне точно знать). И положил его под сукно со словами: “Партию учить не надо и не надо ей глаза открывать, у неё столетний опыт борьбы за дело народа”. И что эта фраза означает? (уверяю, что смысл довожу точно, хотя, конечно, не цитирую). Как её истолковать? Ни слова больше – ни инструкций, ни пожеланий, ни попыток обсудить дело и найти решение. Просто забыли об отчёте, чтобы не укусило.
А теперь мне говорят – реформы были сверху, Горбачёв пришёл, освободил народ. Ха.
Но раз человек ушёл от нас, то всё же позвольте сегодня завершить опять же теми же словами – личное общение оставило память положительную, из песни слова не выкинешь.
