Станет ли общественное пространство после карантина еще более опасным для женщин?

“(…) Ну, не знаю, наверное, захочется наверстать потерянное время. Ясно, что мне захочется восполнить недостаток секса”, – подтверждает 28-летняя Луиза. Жительница Сент-Этьена с середины марта находится одна в своей квартире и считает, что этот период слишком затянулся, в том числе в сексуальном плане, – говорится в статье. – “В первый же вечер, когда я смогу выйти, вполне возможно, что я наброшусь на первого встречного, или, в любом случае, я буду немного менее требовательной, чем обычно. Мне этого хочется, но главное, я в этом нуждаюсь”.

“Наброситься на первого встречного – это правда? – задается вопросом автор статьи. – Луиза вносит поправки: “Это просто фигура речи. Карантин не убил согласие. Я наброшусь на первого парня, который согласится, если вы предпочитаете такую формулировку. Что-то мне подсказывает, что найти его будет не слишком сложно”.

“(…) В Лилле Саломея стала соучредителем La Brigade du respect (“Отряд уважения”), анонимного сообщества женщин, собравшихся для борьбы с уличными сексуальными домогательствами с помощью стрит-арта”, – пишет издание.

“Мы объединяемся вокруг жесткого ядра и регулярно приглашаем новых членов присоединиться к нам, чтобы они тоже могли захватывать улицы с помощью нашего излюбленного средства информации: трафаретного сообщения”, – объясняет она.

“(…) Саломея не думает, что на улицах будет больше хищников, чем раньше. С другой стороны, она опасается появления новых аргументов, призванных заставить женщин вздрогнуть: “Я боюсь, что одним из новых оправданий станут такие высказывания: “Пойдем со мной, два месяца карантина, я больше не могу терпеть, ты ведь тоже была на карантине, ты серьезно, не хочешь?”

“Автор эссе “Покончить с культурой изнасилования” Ноэми Ренар разделяет это последнее наблюдение. “Теория о том, что мужчины не могут удержаться от насилия потому, что у них есть потребности – это миф, с которым необходимо бороться, – подчеркивает она. – Фрустрация и отсутствие секса в течение длительного времени не являются оправданием для изнасилования. Мужчины насилуют не потому, что им не хватает секса: напомним, исследования показали, что у мужчин-насильников в среднем больше партнерш, чем у тех, кто не насилует”.

“(…) Как указано в ее книге, более чем в 70% случаев изнасилований и попыток изнасилования, совершенных над женщинами или девушками, виновником является супруг, член семьи или близкий родственник (эта цифра основана на результатах исследования Virage, проведенного Национальным институтом демографических исследований)”, – пишет Slate.fr.

“При встрече с партнершами, с которыми они были разлучены в течение нескольких месяцев, мужчины могут воспользоваться карантином в качестве патриархального аргумента и потребовать секса из-за недавно завершившегося периода воздержания”, – опасается Ноэми Ренар.

“По мнению Фионы Шмидт, автора книги “Любовь после #MeToo – Трактат о соблазнении для мужчин, которые больше не знают, как разговаривать с женщинами”, маловероятно, что стаи мужчин ринутся воспользоваться первыми (или последующими) часами снятия карантина, чтобы дать волю дремлющим в них хищникам. “Такой сценарий для меня представляется научной фантастикой, я не могу поверить, что люди внезапно забудут те немногие уроки, которые были извлечены из #MeToo”.

“(…) Фиона Шмидт, пользуясь случаем, упоминает любопытный парадокс: “В античном мире греки разделяли мужчин и женщин на две 100% закрытые команды, которые были призваны отражать существующий миропорядок. Мужчины созидают, а женщины рожают, мужчины находятся на стороне культуры, а женщины – на стороне природы… за исключением того, что касается секса. Тут люди внезапно снова становятся животными, неспособными контролировать себя и ведомыми неумолимой силой своих могущественных гормонов”.

“При этом ни в одном серьезном крупномасштабном исследовании так и не удавалось доказать, что повышает сексуальный аппетит только лишь тестостерон, – заключает эксперт, которая напоминает, что женщины также выйдут на улицу после периода сексуальной фрустрации: “Не исключено, что они захотят если не инициировать соблазнение, то хотя бы сыграть в него”.

“У женщин не меньше желаний, чем у мужчин. Просто в отличие от мужчин они не ставят эти желания превыше всего”, – добавляет Ноэми Ренар.

“(…) Здесь, в Лилле, в период карантина сложилась немного странная обстановка, – описывает Саломея. – Женщины, вынужденные ходить в одиночку, испытывают домогательства на расстоянии. Очень тяжелые взгляды, которые вызывают у них дискомфорт, посвистывания, автомобильные сигналы, оскорбительные замечания в стиле “Берегись, мадемуазель, на улице Ковид!” или “Какая она красивая, я хочу ее похитить!”. За некоторыми неотступно следили на некотором расстоянии”.

“Домогатели остаются домогателями, даже находясь на карантине, объясняет Саломе: “Лишившись мишеней на улице, они отходят в виртуальное пространство. Кибердомогательство переживает бум, особенно с использованием “фишинга аккаунтов”, когда устраивается порноместь. То же самое касается домашнего насилия, которое, к сожалению, находится на подъеме”.

“С точки зрения Фионы Шмидт, движение #MeToo сделало свое дело, и все еще можно надеяться, что некоторые мужчины извлекли из него уроки: “Даже те женщины, которые не объявляют себя феминистками, больше не занимают выжидательную или дозволяющую позицию, как это было три года назад. Общественное пространство больше не принадлежит мужчинам, женские тела больше не принадлежат мужчинам, сам секс больше не принадлежит мужчинам. У женщин есть право голоса, и их слова получают все больший резонанс на общественной арене”.