Деловой Монреаль – Новости Канады и Монреаля Монреаль, Квебек, Канада: новости, бизнес-каталог, реклама, объявления
1664 год: Суд над индейцем-насильником в Квебеке
Весной 1664 года Марта Юбер, жительница острова Орлеан (это большой остров, расположенный прямо перед городом Квебек, тогдашней столицы Канады) пошла в лес за хворостом. В лесу девушку заметил индеец (какого племени, мы не знаем, но из союзников французов). Молодые люди мило поболтали, потому что были знакомы, а потом, слово за слово, юноша потерял голову, набросился на девицу и изнасиловал.
Марта прибежала домой в слезах, жители тут же помчались в лес, но юноши и след простыл, разумеется. Сообщили полицейским (тогда их называли archers – лучники или даже «стрельцы»). Те отправилась в индейское поселение, где молодого человека быстро нашли и арестовали.
Правосудие в те времена вершилось быстро, поэтому судебный процесс длился один день. По закону, за изнасилование полагалась смертная казнь. Молодой индеец — в бумагах он фигурирует, как Угрюмая Сова с Топором — был приговорён к казни. Но смертный приговор должен утвердить Высший совет Канады (Новой Франции), а так как речь идёт об индейце, на заседание приглашены вожди индейских племён, поселения которых расположены около города, под защитой городских орудий, так как идёт война между ирокезами с одной стороны, и остальными народностями в союзе с французами с другой.
Заседание Совета состоялось 20 апреля 1664 года. В нём приняли участие вожди алгонкинов, гуронов, тадусаков, неписингов, абенаков и одного из племён ирокезов, которые держало нейтралитет. Секретарь Совета вёл протокол заседания на французском языке. Два переводчика вели протокол на двух индейских языках.
В ходе разбирательства председатель Совета заявляет, что по закону насильник должен быть повешен незамедлительно, но ему предоставляется право на крещение и исповедь, если он желает умереть христианином. Желают ли уважаемые представители индейцев что-то сказать?
Поднимается вождь алгонкинов и заявляет, что он уполномочен говорить от имени остальных вождей. Те благосклонными кивками подтверждуют правоту выступающего.
В начале выступления вождь алгонкинов приносит извинения девушке и признаёт вину молодого индейца. Преступление юноши не подлежит сомнению и он должен быть сурово наказан!
Но!, продолжает вождь, спросим себя: а французская молодёжь подаёт ли пример юношам-индейцам? Достаточно пройти по лесу в погожий денёк, и мы везде увидим сцены прелюбодеяний, где незамужние и неженатые поселенцы предаются утехам. Так это или нет? Так! А не счёл ли наш юноша в таком случае, что раз девушка пошла в лес в одиночестве, она была согласна на мимолётные отношения, тем более, что она не прервала разговор с юношей, а мило болтала с ним, одновременно подоткнув юбку и постоянно наклоняясь за хворостом, стоя при этом то грудью, то задом к молодому человеку (тезис «сама дура виновата», как видим, применялся в ходе разбирательств уже в те времена). Вина, таким образом, лежит на нравах французской молодежи, которая подаёт не лучший пример подрастающему индейскому поколению.
Что ещё более важно, и что должно быть решающим при вынесении приговора, так это тот факт, что впервые за всю историю полувековых дружеских отношений между индейцами и французами индейцы узнают, что за изнасилование полагается казнь. Ни разу, ни в одном соглашении не упоминается о таком наказании за это преступление.
Индейцы предлагают, таким образом, на первый раз не применять смертную казнь, а ограничиться наказанием по индейским законам — крупным штрафом в пользу семьи девушки.
Губернатор резонно возражает, что недостойное поведение других молодых людей не является оправданием изнасилования, которое свершилось в первый раз и которое должно быть примерно наказано, дабы устрашить остальных возможных насильников. Тем более, что незнание закона не освобождает преступника от вины.
Посовещавшись, индейские вожди признают правоту французов и соглашаются на смертную казнь. Но тут же заявляют, что выплата всех долгов индейцев торговцам-французам отменяется, а советы племён завтра соберутся на обсуждение вопроса о разрыве союза и об объявлении войны французам.
Затем вождь поясняет, что согласно старинным законам, если одно племя казнит представителя другого племени за преступление, то это означает объявление войны. Губернатор колонии удивленно задает вопрос — А почему мы не знали о таких традициях? Индейцы пожимают плечами – «так случая не было рассказать. А незнание закона вину не отменяет. Воевать будем с вами, а что делать… Не хотим, а надо».
Высший совет пересматривает решение тут же. Насильник приговаривается к выплате большого штрафа. Стороны вносят в действующий договор о мире и дружбе добавление о смертной казни за изнасилование любой стороной представительницы другой стороны.
Угрюмая Сова с Топором выплатил половину штраф, после чего ушёл на войну с ирокезами, обязавшись заплатить остаток по возвращении из похода. Он погиб в бою в следующем, 1665 году. Остаток штрафа выплатило племя в том же году.
Читайте все статьи Меган в блоге Меган Хорхенсен.
